Настоящая работа продолжает и развивает тему, поднятую мною в статье «Немая сцена в свете теории речевых жанров». Феномен внутренней немой сцены (ВНС) впечатляюще усиливает автокоммуникативный динамизм внутренней речи. Основанием для ВНС служат нечаянно являющиеся нам в процессе речемыслительной работы поворотные моменты – новые внешние и внутренние сигналы, побуждающие к более или менее значительной переориентировке внимания. ВНС, с точки зрения основных сценарных компонентов, изначально предполагает привычный, относительно ровный ход мысли, способный прерваться нежданной догадкой, озадачивающим открытием, ошеломляющим впечатлением, внезапным осознанием цены прежде неразличимого или казавшегося несущественным. При этом заметно меняется отношение субъекта наблюдений к себе самому, к другим, к окружающим обстоятельствам, к времени и пространству. Прозрение часто сопровождается эмоционально окрашенным, исполненным сокрушения / удивления / радостного подъёма речежанровым аккомпанементом восклицательного / вопросительного / констатирующего толка. В результате течение мысли обретает новые эмоционально-смысловые импульсы, новое качественное содержание. Вариации ВНС в автокоммуникативном процессе трудно поддаются пока системному исчислению. Сюжетно-композиционное развитие ВНС может отчетливо запечатлеваться в эгодокументальных свидетельствах, в лирической медитации, в художественно-психологических повествованиях. В статье предлагаются наблюдения над текстами И. А. Гончарова, М. М. Пришвина, А. С. Пушкина, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, А. П. Чехова. Семантическая направленность ВНС способна заметно (и позитивно, и драматически остро) влиять на состоятельность и результативность речемыслительной деятельности.