Исследование посвящено запрету как традици­онному речевому жанру, являющемуся заметной частью актуальной речежанровой системы. За­прет как речевой и отчасти фольклорный жанр основывается на системе поверий, передающихся от поколения к поколению, и обеспечивает со­блюдение определенных правил поведения, прежде всего – недопущение действий, способных, соглас­но традиционной картине мира, принести вред нарушителю. Мотивировка запрета носит чаще всего иррациональный (мифологический) характер, предписание предлагает пути нейтрализации нега­тивных последствий его нарушения. При наличии двух последних компонентов жанр имеет трех­частную структуру. Запрет представлен и в тра­диционной культуре, и в современной речи, в том числе в детской. Это жанр со свободной структу­рой, однако знающий и элементы клише. В совре­менной русской речи запрет широко представлен, что подтверждается многочисленными приме­рами из живой устной речи и художественной литературы. По ряду признаков запрет отлича­ется от близкого к нему жанра – приметы. Среди свойственных запрету синтаксических конструк­ций выделяются прежде всего различные сложные предложения со значением причины, условия, след­ствия, цели, односоставные неопределенно-­лич­ные предложения «генерализованной семантики». Традиционные мотивировки к запретам нередко метафоричны, архаичны, содержат демоноло­гическую лексику, единицы с семами ‘смерть’, ‘болезнь’, ‘лишение’ и т. п. Источником содержа­ния запрета является не субъект, но коллектив, поэтому вербализация его текста совсем не обяза­тельно осуществляется адресантом более высоко­го статуса. В зависимости от этого параметра в основе речевого жанра запрета могут лежать речевые акты запрета или предостережения.